Чуть более внимательно посмотреть на Маура, пытаясь подобрать слова, которые бы обозначали его мнение, о пресловутой инквизиции, из-за которой у него было некое количество проблем, причем еще, совсем недавно.
- У вас очень странные жрецы, в моем мире, мы не могли позволить себе игнорировать волю богов, а здесь это в норме вещей. Служители богов, позволяют себе ставить свои желания выше их воли, но это не правильно, это ведет к гибели мира, к его полному разрушению.
Антим лишь тихо выдохнул, это первый мир, где люди живут сами по себе, не полагаясь на богов, не помня о них, и юноша чувствовал себя неуютно, он знал, чем все это могло закончиться, но не знал, как убедить живущих здесь существ покаяться, принимая на себя благословения тех сил, которые не доступны для человеческого разума.
- Я понимаю, это средство защиты. Правда, я сам по себе не обладаю тем, что вы называете магией, я умею лечить, все остальное за гранью моего понимания.
В принципе, каждое слово требовало сейчас от юноши слишком сильных усилий, ибо все его внимания было поглощено действиями мужчины, заставляющими, послушно выгибаться навстречу его горячим прикосновениям. Вцепиться пальцами в плечи Маура, едва слышно постанывая от совершенно не знакомых ощущений, которые сейчас заставляли извиваться на кровати, сходя с ума от желания чего-то большего, правда юноша был полностью уверен в том, что долго выносить эту сладкую пытку он не сможет, и просто умрет от удовольствия.
Прикосновение ласкового языка к, до боли напряженному члену, заставило буквально выгнуться дугой, хрипло вскрикнув, не в силах больше размышлять над тем правильно или не правильно, он сейчас себя ведет. Заставить себя разжать пальцы и очень осторожно провести ими по щеке Маура, словно пытаясь через прикосновение передать эмоции, которые сейчас переполняли юноши.

Сейчас Антим мог лишь метаться по кровати, уже не в силах сдерживать стоны, которые прорывались сквозь сомкнутые губы, как бушующий поток воды, сквозь плотину, стоило один раз себе позволить стон, как их было не остановить. Маур действовал слишком умело, слишком напористо, чтобы этому было можно хоть как-нибудь противостоять, но сейчас все карты были уже давно биты, и юноше оставалось только молиться, чтобы полностью не раствориться в этом удовольствии, которое ему дарил горячий рот и умелый жадный язычок альбиноса. Это было самое удивительное, что он испытывал в своей жизни, к тому же совершенно новое и ещё неизведанное, и знания, которые он в свое время почерпнул из книг, явно были далеки от практики. Прикосновения, горячие ласки все это как ни странно не вызывало даже тени протеста, словно все так и должно было произойти, не было даже страха, возможно в этом было виновато напряжение, которое чувствовал Антим во всем теле, и которое концентрировалось внизу живота, угрожая расцвести огненным цветком.
Маур перешел к более интенсивным ласкам, буквально вырывая более громкие стоны из юноши, заставляя того метаться по кровати, стискивая пальцами тонкую ткань простыни, словно последний надежный оплот в этой жизни. Раздвинуть ноги чуть шире, облегчая доступ к собственному телу, выгибаясь при каждом движении, плотно зажмурив веки, и чувствуя, как все тело сотрясается, словно в лихорадке. Хриплый стон, изгибаясь дугой, угрожая сломать себе позвоночник, изливаясь и на некоторое время просто погрузившись в темноту.

На мгновение стало страшно, страшно от того, что собственное тело отказывается подчиняться контролю разума, подобного не должно было произойти. Первое чему учили целителей, это контролировать себя, иначе можно было неправильно применить настойку и свести в могилу врага, которого ты был обязан вылечить, без контроля эмоций подобного достичь не возможно. И вот сейчас впервые за несколько столетий, подобная наука дала первый свой сбой. Осознав это, и поняв, что в довершение ко всему он просто выключился из жизни на несколько мгновений, заставил себя осторожно приоткрыть один глаз, и тихо выдохнуть.
Антим смущался, и хуже всего было то, что он не мог спрятать эту неловкость за поверхностной улыбкой, ему не хотелось лгать альбиносу, изображая из себя того, кем он не являлся. Медленно повернуться, встречаясь с Мауром взглядом и улыбнуться, проводя кончиками пальцев по его губам, прежде, чем заметить пальцы своими губами, на мгновение, отбросив все свои сомнения, пытаясь определить для себя истинно ли то, странное новое чувство, которое словно согревает изнутри, заставляя нежиться в своих лучах.

Объяснять свое состояние сейчас было бы слишком странным, да Антим никогда и не стремился к тому, чтобы рассказывать о своих проблемах кому бы то ни было, слишком личными могут быть подобные переживания. Хотя, если говорить по правде, то в окружении юноши, никому не было дела до того, что его терзает, заботит или волнует, и сейчас интерес Маура, казался совершенно неправильным, но таким приятным. Мягко улыбнуться альбиносу, пытаясь донести до него, что с ним все в порядке, и не стоит об этом говорить.
- Я? Если честно, то замечательно.
Слизнуть с губ вкус поцелуя, который в этот раз казался совершенно другим, непохожим на предыдущие, сорванные словно украдкой, и зажмурившись от удовольствия, Антим прижался к мужчине теснее, проводя ладонями по его плечам, отмечая про себя, что под пальцами отчетливо ощущаются мускулы, говорящие о том, что Маур не привык отсиживаться в безопасности.
- Все в порядке… Просто, я никогда ранее…
Антим на мгновение замялся, но все, же решил, что альбинос, сможет понять, что он хотел до него донести своей сумбурной речью. И сейчас совершенно не хотелось останавливаться на достигнутом, решив, позволить себе хоть раз в жизни просто плыть по течению собственных инстинктов, не задумываясь о моральной и нравственной стороне вопроса, юноша улыбнулся, прежде, чем осторожными движениями расстегнуть брюки Маура, освобождая его член из тесноты одежды. После чего плавно обхватить чужую напряженную плоть пальцами, осторожно двинув рукой, присматриваясь к реакции альбиноса.

На слова о том, что он обязан делать, а что нет, Антим лишь недовольно фыркнул, понимая, что все равно не сможет всего объяснить Мауру, слишком много различий между их мирами, не смотря на то, что изначально юноша думал, что они похожи. К тому же взгляд мужчины ему не понравилось, к сожалению, он не мог ответить даже себе на вопрос чем, не понравилось, но знал, что здесь что-то не так, а значит нужно попытаться докопаться до сути происходящего, пока не стало слишком поздно. Склонить голову на бок, цепким взглядом скользя по Мауру, пытаясь понять, что произошло такого, что оттолкнуло альбиноса, пусть он и не показывает это, но на эмоциональном уровне, это ощущается слишком явственно. Медленно выдохнуть, расслабляясь, и едва заметно улыбаясь, мужчина все же откликнулся на его действия, пусть и не так, как на это рассчитывал Антим, но откликнулся, значит ещё не все потерянно.
- Целителям запрещены подобные отношения, -  юноша на мгновение замялся и щелкнул пальцами свободной руки, пытаясь подобрать необходимое определение, - в моем мире.
Послушно сжать пальцы чуть сильнее, скользя по бархатистой плоти, прислушиваясь к собственным ощущениям, довольно прищуриться, наблюдая за выражением лица Маура, и признаться себе, что это самое красивое зрелище из тех, что он видел. Касаться Маура оказалось неожиданно приятным, но, по мнению Антима, тот сейчас был слишком одет, решив исправить это недоразумение, на некоторое время отвлечься от чужого твердого члена, и осторожно начать высвобождать альбиноса из одежды.
- Я хочу тебя видеть.

Сдавленно выдохнуть, в тот момент, когда Маур оказался полностью лишенным одежды и едва смог заставить себя моргнуть, мужчина оказался прекрасен, к тому же юноша почувствовал, что при взгляде на это совершенное тело, тело вновь прошили искорки,  угасшего было возбуждения. Это было непривычно, впрочем, все, что случилось с Антимом, за последнее время было слишком странным, чтобы это было можно назвать волей случая, дико хотелось с этим разобраться, но не сейчас, сейчас у него есть более интересное занятие. Правда, полностью погрузиться в созерцание чужого тела ему не позволили, умело отводя внимание, поцелуем, в котором было так много всего, что юноша едва не застрял в водовороте чужих эмоций, которые  к удивлению, не слишком отличались от его собственных. Мягко ответить на поцелуй, совершенно не закрываясь в этот раз, позволяя альбиносу ощутить все, что чувствует сам Антим, включая радость, смущение, неловкость, удовольствие, хрупкое ощущение доверия и всепоглощающую нежность, смешанную со страстью.
Разомкнув поцелуй, внимательно посмотреть в глаза человеку, который внезапно стал для него дороже всего, включая целого мира, в котором он родился и жил, медленно выдохнуть, касаясь легкими поцелуями шеи Маура, скользнув кончиком языка по бьющейся жилке, чувствуя биение чужого пульса у себя на языке, и медленно двинулся дальше, изучая чужое тело пальцами и губами, с огромным интересом ловя состояние Маура и пытаясь выяснить для себя, что тому нравиться.

Антим чувствовал, как по коже пробегают мурашки от стонов Маура, сложно было сейчас описать собственные ощущения, но в одном юноша был уверен точно, что это самое удивительно и прекрасное, что происходило в его жизни, с момента рождения. Собственное тело, уже просто не могло подчиняться разуму, пытаясь полностью окунуться в ту страсть, что витала сейчас по комнате, заставляя голову кружиться от нехватки воздуха, а тело изгибаться, пытаясь снизить хоть на несколько градусов, то жар, что сейчас владел им. Юноша сейчас наслаждался каждым мигом собственного безумия, прижимаясь к альбиносу так, словно пытался вплавится в его тело, вздрагивая от слишком острых ощущений и хрипло постанывая от удовольствия, вызванного подобным соприкосновением. Сейчас не хотелось думать ни о чем, что может лишить этого мимолетного удовольствия, и Антим с явной радостью окунулся в водоворот незнакомых ощущений, забыв о кодексе, о наставлениях, о том, что у него когда-то была совершенно другая жизнь. Сейчас для него существовал только Маур, и его желание, которое сейчас разделял и сам Антим. Тихо рыкнуть в ответ на вопрос альбиноса, и стянуть с себя оставшиеся вещи, оставаясь перед ним полностью обнаженным.
- Разве по мне этого не видно?
Приподнять немного бедра, плотно прижимаясь ими к паху мужчины, потираясь, уже не сдерживая тихих стонов, единственное, что юноша сейчас себе позволил, это прикрыть глаза, иначе выражение лица альбиноса, окончательно лишит его остатков рассудка.

Тело Антима отказывалось сейчас воспринимать любую информацию. Он подозревал, что потом все может показаться не таким уж правильным, и  будет слишком неловко находиться возле альбиноса, но сейчас он не допускал даже мысли о том, чтобы прерваться, или сосредоточиться на чем-то другом, помимо действий и слов Маура. Инстинктивно прижаться к мужчине, обвивая руками его шею, и даже не пытаясь сделать ни одной попытки вырваться, пока они не оказались в спальне альбиноса. Антим м явным интересом осмотрелся, и позволил себе довольно улыбнуться, скользнув изучающим взглядом по Мауру. Антим нервничал и совершенно не хотел в этом признаваться, впрочем, он всегда не любил находиться в невыигрышной позиции, особенно, если дело касалось того, в чем целитель не разбирался. Шумно выдохнуть, бросив ещё один взгляд на альбиноса, словно пытаясь определить по его глазам, что будет происходить дальше, но не произнес, ни слова, на мгновение, прикрыв глаза, пытаясь полностью сосредоточиться.
Глубоко вздохнуть, словно набирая кислорода перед прыжком в ледяную воду, и медленно принять ту позу, на которой настаивал Маур. Единственное, что Антим себе позволил, так это низко опустить голову, закрывая глаза отросшими прядками волос, пытаясь заставить самого себя, не думать, как он сейчас выглядит со стороны.
- Так?

Тихо выдохнуть в ответ на слова Маура, и подарить тому кривую улыбку, которая могла сейчас обозначать все что угодно. Антим не мог понять, почему сейчас так сильно неуверен в себе, как такового страха, он не испытывал, но было что-то, что заставляло его дрожать в предвкушении и от понимания того, что теперь все изменится, для него точно, и кто знает какими будут эти изменения, ведь каждой положительной стороне противостоит отрицательная. Единственное, в чем сейчас юноша был уверен на все сто процентов, так это в том, что сейчас Маур не позволит случиться ничему плохому, правда откуда взялась такая уверенность, он не знал.
Шумно выдохнуть в ответ на легкие прикосновения, чувствуя, как голову вновь затуманивает страсть, заставляя на какое-то время забыть о собственных проблемах, о неуверенности, Маур слишком хорошо знал, что делает, и умел добиваться своего, заставляя вновь дрожать, но в этот раз от возбуждения, которое казалось, заполонило, каждую клеточку тела.
- Я это знаю, и доверяю тебе.
Вероятнее всего, это были последние членораздельные слова, которые Антиму удалось произнести, потому что в следующие момент, его захлестнули ощущения, которым не было возможным, подобрать определения. Изогнуться чуть сильнее, чувствуя прикосновение кончика языка, и уже не в силах сдерживать стоны, опуская голову чуть ниже, и едва ощутимыми движениями двигаться в одном ритме с языком Маура, испытывая столь странную смесь удовольствия, что голова начинала кружиться от недостатка кислорода, а собственное тело, подавало все возможные сигналы, что требует продолжения.

Слишком необычные ощущения, чтобы их было можно описать словами, но Антим мог сейчас только чувствовать, захлебываясь собственными стонами, которые невозможно проглотить. Точно так же невозможно найти правильную дорогу в этом водовороте ощущений, который затягивал его внутрь себя, оставляя на поверхности, лишь дрожащую от удовольствия и вожделения оболочку. Если бы тело было способно стать маленькой незаметной и подрагивающей от тяжелого жара внутри низа живота, лужицей, юноша уже давно бы ей стал. Громкий стон, чувствуя, что тело буквально плавиться в осторожных прикосновениях, и от этого уже становилось больно, слишком мало горячих прикосновений, который могут сейчас только сильнее разжечь огонь страсти, но не способны его затушить. Прикусить нижнюю губу, вцепляясь пальцами в изголовье кровати и пытаясь сдержать болезненный стон, вызванный осторожным прикосновением. Ранее, Антим даже помыслить не мог, что все происходит именно так.
Толчок, ещё один, вызывая сдавленный вскрик, это оказалось больнее, нежели Антим себе представлял, все тело инстинктивно замерло, пытаясь вытолкнуть из себя инородный предмет, сжимаясь вокруг напряженного члена Маура. Несколько быстрых хриплых вдохов, пытаясь справиться с собственным телом и заставить себя, быть более расслабленным, переживая одни из самых ярких ощущений в своей многовековой жизни. Постепенно дыхание начало выравниваться, а тело привыкать к вторжению, Антиму на мгновение показалось, что он слишком сильно зажмурился, ибо сейчас весь мир потерял для него свою четкость, перед глазами все буквально расплывалось.
Прикосновение к болезненно возбужденному члену, не прибавляло юноше спокойствия, дернуться как от удара током, и изогнуться, запрокидывая голову на плечо мужчины, облизнув тонкие губы.
- Я не хрустальная ваза, не стоит так осторожничать.

Хриплый стон с губ, чувствуя, каждое прикосновение любовника, заставляющее тело плавиться в опытных руках, дрожа, словно в ознобе, и уже не в силах скрыть эту дрожь, которая заставляло желать чего-то большего, сосредоточиться на осторожных прикосновениях, забыться в горячем удовольствии. Слишком много всего и сразу, чтобы совершенно не подготовленное тело могло так долго сдерживаться, Антим не представлял, благодаря, чему ему пока что удается отсрочивать удовольствие, которое с каждой минутой становилось только сильнее. Прикрыть глаза, не в силах заставить себя держать их открытыми, происходящее напоминало пытку, сладостную, чувственную, но пытку, избавиться от которой не представлялось возможным. Как оказалось, Маур знал его тело, намного лучше, нежели сам, юноша, который сейчас мог лишь судорожно дышать, инстинктивно сжимая внутренними мышцами напряженный член партнера.
- Видеть меня?
Легкое недоумение в голосе, лучше всего сейчас демонстрировало отношение Антима к самому себе, к тому же он никак не мог понять, что сейчас Маур хочет увидеть в его искаженных страстью чертах лица. Впрочем, видимо мужчина сейчас и сам знал, чего он конкретно хочет, пожав плечами и едва сумев проглотить разочарованный стон, когда любовник оборвал прикосновение к наиболее напряженной сейчас части тела юноши, и с трудом заставил себя перевернуться, лишь на мгновение, скользнув взглядом по лицу Маура.
- Так лучше?

Позволить себе короткий удивленный взгляд в сторону Маура, неужели тот действительно говорил то, что думал, но ведь это не возможно, по сравнению с мужчиной Антим выглядел слишком нескладным, слишком худым, им нельзя было восхищаться. Все это слишком меняет привычную картину мира, к которому юноша привык за все то время, что находился в этом мире и в этом времени. Медленно покачать головой, то ли пытаясь придти к какому-то своему выводу, то ли просто отрицая собственные мысли, сосредоточившись на мысли, что он выдает желаемое за действительное. Решив отложить подобные размышления до лучших времен, Антим подумав, все же смог сосредоточиться на прикосновениях любовника, позволяя собственному телу решать, чего он сейчас хочет и просто утонуть в непривычном удовольствии, которое вновь начинало наполнять каждую черточку тела, заставляя сдавленно шипеть сквозь плотно сомкнутые губы.
Осторожно провести кончиками пальцев по щеке любовника, изучая прикосновениями его лицо, и покачать головой.
- Не говори так, это не правда и мне это известно так же, как и тебе.
Хриплый стон, чувствуя, как твердый член партнера вновь погружается в его тело, и прикрыть глаза, обостряя собственные ощущения. Шумно выдохнуть, поерзав, попытавшись устроиться более удобно, и упереться ладонями в плечи Маура, находя свою собственную опору в этом мире, пусть и не на самый значительный срок. Подчиниться движению чужих рук, находя свой собственный максимально комфортный ритм, и начиная двигаться, с каждым толчком становясь чуточку увереннее.

Слова Маура были странными, и они вызывали непонятные, непривычные эмоции, словно все его существо пыталось потянуться следом, поверить мужчине, но то, что осталось ещё рациональным, запертым внутри, сопротивлялось из-за всех сил, раз, за разом напоминая, как опасно доверие. Противоречивый эмоции раздирали душу на две части, к которым примешивалось возбуждение и дрожь, пробегающая по телу, от горячего взгляда любовника, все смешалось в ядовитый коктейль, который сейчас буквально отравлял Антима.
Движения бедер, и переплетенные тела, нет никакой возможности, сосредоточится на том, что сейчас волновало, слишком долго он отказывал своему телу в подобных удовольствиях, и сейчас желание вышло на первое место, оставив позади все сомнения и собственную неуверенность. Выгнуться, запрокидывая голову, и в данный момент полностью доверившись Мауру, который сейчас был вынужден буквально удерживать Антима навесу. Полностью сосредоточиться на движении, позволяя себе прикрыть глаза и чувствовать, лишь напряженную плоть любовника, которая сейчас доставляла ему столько прекрасных ощущений, что вряд ли от этого можно будет в дальнейшем отказаться. Казалось, что даже Маур сейчас подвержен этому сумасшествию, что читалось в его прикосновениях, более резких действиях. Юноша боялся, что больше никогда не сможет наполнить свои легкие воздухом, слишком раскаленный воздух витал сейчас в комнате, заставляя волны жара прокатываться по телу, призывая двигаться быстрее и сильнее.

Сейчас не возникало даже мысли о недопустимости подобного поведения, все те принципы, что ранее впитались в кожу и кровь Антима, в его разум, сердце и душу, моментально дали трещину под напором страсти альбиноса. Казалось, что именно сейчас происходит наиболее значимое событие в жизни юноши, только вот он никак не может полностью осознать его, проникнуться этим моментом, чтобы пронести через всю оставшуюся жизнь, которая будет далеко не длинной. Все, чему его учили, словно испарилось, и Антим с ужасом понимал, что сам с радостью отбросил кодекс правил, которыми руководствовался всю свою сознательную жизнь. Запрокинуть голову, прогибаясь до боли в пояснице, чувствуя, что все тело сейчас напряжено как тетива лука, вздрагивая от каждого прикосновения мягких губ, и отчетливо осознавая, что долго находиться в подобном состоянии у него не получится.
Подняться почти рывком, касаясь губ Маура жадным поцелуем, давая выход скопившейся страсти, и возбуждению, которое уже нельзя было контролировать, или игнорировать. С трудом разорвав поцелуй, юноша заглянул в глаза любовника, пытаясь прочесть его эмоции и состояние. Дыхание уже давно сбилось, и сейчас Антим мог лишь судорожно глотать воздух между стонами, прижаться к мужчине теснее, коснуться губами его шеи, изучая тело любовника на вкус, прежде чем, сомкнуть острые зубы на бьющейся жилке, и насадиться на горячий член более резко и быстро, пытаясь потереться напряженной плотью об твердый живот любовника, чтобы хоть немного снизить собственное возбуждение.